Мы полагаем, что содержание ответа основано на информации, полученной из властных структур Новосибирской области, и при этом в качестве обоснования запрета охоты на лося здесь указаны некие «сложности при исполнении законов, в части распределения лицензий». Это более чем странно, поскольку тексте постановления № 455-п, которым установлен запрет на охоту, указано, что оно издано «в целях сохранения и воспроизводства лося».

Известно, что «распределяются» между охотниками разрешения на добычу охотничьих ресурсов в общедоступных охотничьих угодьях, которые занимают менее половины всех охотничьих угодий Новосибирской области.

Законом об охоте предусмотрено, что Порядок распределения разрешений на добычу охотничьих ресурсов между физическими лицами, осуществляющими охоту в общедоступных охотничьих угодьях, устанавливается законом субъекта Российской Федерации. О том, как это происходит в Новосибирской области можно прочесть здесь: http://www.nso.ru/news/43438:

«Процедура осуществляется путем обращения к соответствующей функции информационной системы «Охота» подсистемы государственной информационной системы Новосибирской области «Межведомственная автоматизированная информационная система» использующей генератор случайных чисел. Программа случайным образом отбирает номера заявок из общего количества поданных, в соответствии с количеством разрешений на добычу охотничьих ресурсов, подлежащих распределению. После завершения отбора заявок подсистемой «Охота» формируется протокол случайной выборки».

Получается, что снижения численности лося нет, но кому-то не нравится порядок распределения разрешений в общедоступных угодьях. Но тогда зачем закрывать охоту на лося, тем более – на всей области?